6. Поющее море (продолжение)
- Крайне досадная задержка. - Попугай взглянул на часы. – Крайне досадная! И непохоже, чтобы мы могли плыть быстрее. Это означает, что засветло до Оборотневого острова нам не добраться.
- Но Ха-Ха не велел нам высаживаться в темноте, - напомнил Питер.
- Боюсь, что у нас нет выбора, - хмуро возразил Попугай. - Если мы не сойдем на берег и не соберем руту сегодня же ночью, мы пропустим ветер, который нам приготовит Ха-Ха на обратный путь, и тогда нам понадобится несколько дней, чтобы вернуться назад.
- Значит, сбор ложится на Питера, тебя и меня, - решил Саймон. – Пенни останется в лодке, а Этельред останется охранять Пенни.
- Знаете что... - начала Пенелопа.
- Будь любезна, Пенелопа, - прервал ее Попугай. - Саймон абсолютно прав. Днем совсем другое дело, а ночью все гораздо опаснее. Ты должна остаться в лодке, пойми, вы с Этельредом отплывете подальше от берега, если что.
- Ну хорошо, хорошо, - уступила Пенелопа, - но мне это не нравится.
Лодка скользила вперед, а Попугай волновался все больше и каждые пять минут смотрел на часы и обозревал горизонт в подзорную трубу.
Он как раз проделывал это в пятидесятый раз, и вдруг произошло нечто непонятное. Прямо перед лодкой море внезапно забурлило и вспенилось, как будто впереди возникла мель или риф. Волны в этом месте заходили ходуном, и дети, не на шутку встревоженные, увидели, как что-то всплывает из глубины.
В следующую минуту на поверхности показалась гигантская голова морского змея и быстро поднялась вверх метров на десять на длинной и тонкой шее. Голова была громадная, ноздри, как у гиппопотама, глаза огромные, как блюдца, а обтрепанные уши были так велики, что дети сперва приняли их за крылья. На подбородке и губах росла жесткая бахрома, отчего казалось, будто у чудовища борода и усы. Тело его было покрыто красивейшей синей чешуей, глаза были цвета морской волны, а борода и усы ярко-рыжие. Между ушей торчали два странных черных рога, напоминавших рожки улитки, а за ними, на самой макушке, сидел поварской колпак.
Чудовище с рассеянной улыбкой стало озираться вокруг, вода стекала с него водопадами.
Попугая нисколько не напугало это явление. Более того: он был положительно в восторге.
- Отлично! - сказал он. - Это Освальд. Какая удача.
- Он мирный? - поинтересовалась Пенелопа. Из всех животных, встреченных ими в Мифландии, Освальд был, бесспорно, самым большим.
- Освальд? - повторил Попугай. - Освальд? Хо-хо-хо! Самое кроткое создание в стране.
- Просто я спрашиваю оттого, что у него ужасно много зубов, - пояснила Пенелопа.
- Нет, Освальд свой. Ручной, как три овцы, наш Освальд.
- Он согласится нам помочь? - поинтересовался Саймон.
- Вот это я и собираюсь у него узнать. Главное - привлечь его внимание, он немного глуховат.
Попугай перешел на нос лодки, приложил крылья к клюву и закричал:
- Освальд! Это я - Попугай! Я тут, балда, в лодке!
Освальд нерешительно завертел шеей. Внезапно он заметил лодку, и глаза его удивленно расширились. Он взвизгнул от удовольствия и с криком "Сдобная лепешка! Я так давно мечтал о сдобной лепешке!" ринулся вперед, нагнул шею и, прежде чем кто-либо успел шевельнуться, сгреб в пасть лодку, троих ребят, Попугая, Этельреда, большую корзину с едой, серпы и мешки для руты и лаванды.
"О господи, - мелькнуло у Пенелопы, когда громадные челюсти с белыми зубами сомкнулись вокруг них, - вот теперь уж точно конец нашему приключению".